В поисках спасения

У каждого из нас — здравомыслящего и неравнодушного человека день начинается со сводки новостей об обстановке в Украине, которая на юго-востоке продолжает оставаться напряженной.

С содроганием мы слышим о том, как украинские силовики ведут свои карательные действия, как мирное население подвергается обстрелам, гибнут дети, старики. Но одно дело наблюдать за происходящим, сидя в уютном кресле перед экраном телевизора. Совсем другое — быть там, где рвутся снаряды, где родной город превратился в территорию откровенного безвластия и беззакония.

Семья Кириенко, которая прибыла в Калманку к родственникам, была вынуждена бросить свое жилье в городе Харцызске (в тридцати километрах от Донецка), чтобы обезопасить жизнь себе и детям.

Они стали беженцами, спасающимися от войны. Круговорот военных действий выдернул их из размеренной, вполне обеспеченной жизни и заставил оказаться на новом месте без средств к существованию. А что такое, когда полностью ломается жизненный уклад, рвутся связи и люди испытывают лишения буквально во всем, когда впереди — пугающая неопределенность — говорить излишне.

«Мы уехали, потому что там невозможно жить. Бомбят школы, детские сады, жилые дома, — говорит Элина, прижимая к себе семилетнюю дочку Эмму. — Постоянно жили как на пороховой бочке. Да в принципе были готовы к тому, чтобы умереть, нам не страшно. Но только сразу, не быть бы искалеченным, не хочется для кого-то становиться обузой. Перевесил родительский долг — мы должны защитить своего ребенка».

«26 лет жили в Харцызске Донецкой области, — вступает в разговор Тамара Владимировна, мама Элины. — Дети учились, получили образование. Дочь сама поступила на бюджет Киевского национального университета, получила профессию педагога, преподавала русский, украинский, английский языки. Спокойно работали, жили мирно.

У нас в основном русскоязычное население, народ трудолюбивый, мы всегда были сплоченными, никакого национализма и в помине не было.

А теперь мы — изгои и город наш, некогда мирный, чистый и ухоженный, превратился в город-призрак. Как жить? После референдума 11 мая все льготы, субсидии забрали, цены на газ, воду, электроэнергию подняли, а ни зарплат, ни пенсий нет. Я как-то   осмелилась и позвонила в Киев на телефон горячей линии, спросила, когда будут выплачивать пенсии. Узнав, что я из Донецка, ответили: „Мы покойникам не платим“. Получается, они нас заживо похоронили.

У меня муж там остался, — с горечью и слезами на глазах говорит женщина. — У него мать старая и больная, ее вывезти невозможно. Душа болит за сына Алексея, ему 37 лет, он в ополчении, семья его там. На связь не выходит…»

Как не понять горе и тревогу матери! По их словам, бомбят каждый день и по несколько раз. А самолеты «Миг» летают так низко, что можно рассмотреть пилотов. «Лето, жара, люди семьями отдыхали на пляже, — рассказывает Тамара Владимировна, — расстреляли всех — и кто на берегу был, и кто в воде».

«Хаосу и анархии противостоят наши мальчики, — вступает в разговор Элина, — которые борются с бродяжничеством, мародерством. По суди дела, ополченцы с вилами пошли против пушек и сейчас воюют оружием нацгвардии».

О том, как семья выезжала с территории Украины, — отдельная история, ведь они очень рисковали. За считанные минуты собрали вещи, в спешном порядке прихватив самое необходимое.

«Если бы не было маленького ребенка — остались, — говорит Элина. — Но ради спасения дочери — пошли на риск. Хотя были случаи: выезжающих расстреливали на месте. Уедешь — не уедешь — 50×50.

Железнодорожный вокзал, аэропорт разбиты, оставалась надежда на автомобильный транспорт. Мужчина за определенную плату нанялся подвезти до таможни, с риском для жизни проезжали блок-посты. Дальше — пешком. Пересекли границу — и вышли в поле. Куда идти — не знаем. Дошли до трассы, а там с горем пополам добрались до Ростова. И если бы не помощь наших родственников, а это семья Скопцовых из Калманки, не знаем, что бы с нами и было. У меня муж — шахтер и зарплату ему не платили. Валентина Алексеевна и Александр Борисович перечислили деньги на билеты и мы прибыли поездом в Алтайский край.

Очень сложно начинать с нуля, но мы надеемся только на себя, на свои силы и возможности. Хотя родственники у нас щедры и гостеприимны, но быть для них обузой не хотим. Поэтому первая мысль была о трудоустройстве, а уже от этого зависело наше местожительство».

Поиски работы с зарплатой, на которую можно было жить, снимать жилье и учить ребенка-первоклассника для семьи беженцев с Украины в Калманке не увенчались успехом. Работы или нет или она низкооплачиваемая. Все серьезно просчитав, переселенцы решили обосноваться в Барнауле, сняли трехкомнатную квартиру для семи человек, нашли работу. Но прежде чем устроиться, нужно определиться со своим статусом пребывания в России.

Что несет им завтрашний день? «Нет-нет, только не показывайте нас бедными и несчастными, — говорят мои собеседники. — Да, мы покинули свой город, оставили собственные квартиры. Но в такой ситуации начинаешь понимать, что действительно стоит ценить. Для нас не важно, что оставили там, в квартирах, главное, что сами остались живы. А еще мы имеем преимущество перед другими переселенцами с Украины, ведь у нас есть родственники, которые готовы тратить последние деньги и помочь всем необходимым. На первое время и квартиру оплатили, и продуктами помогают, благо сейчас сезон овощей, дали одежду, постельные принадлежности и многое другое. А семья Котеневых из Калманки помогла мебелью — отдали две кровати, диван.

Мы очень благодарны за искреннюю помощь. Нам, конечно же, не хочется пользоваться людской добротой и сочувствием, но иного выхода у нас нет. Мы не без рук, есть образование, специальности и желание работать.

А еще нас не покидает надежда вернуться в свой город, в свои дома, если они останутся, после стабилизации ситуации».

Да, действительно, мы все, жаждущие мира и спокойствия, надеемся на здравый рассудок, на торжество добра над злом.

Галина КАЛИНИНА.

Фото автора.

03.09.2014, 1951 просмотр.

Имя

E-mail

Тема

Комментарий

Показать другие цифры
Введите цифры, показанные на картинке: